Эволюция благотворительности. Куда пришли и что может навредить? Выводы руководителя Даниловцев

Портал ЭХО МОСКВЫ опубликовал статью руководителя Добровольческого движения «Даниловцы» Юрия Белановского.

Среди благотворительных организаций наконец-то появилась публичная полемика! Я очень рад! Наконец-то масса стала критической, да такой, что начинает искрить!

Почему это меня радует?

Около 20-ти лет я проработал в православных церковных структурах. Занимался организацией миссионерства, молодежной и социальной работой. Скоро будет семь лет, мы создали волонтерское движение «Даниловцы».

Этапы развития благотворительного сообщества и «внутрикорпоративных» отношений я уже наблюдал. Не в благотворительности, конечно, ибо она еще молода, а в Русской Православной Церкви! Я не раз говорил, что благотворительное сообщество сейчас проходит те стадии, что проходила православная общественность в свое время. И поэтому, есть возможность многих ошибок избежать.

Разнообразие, движуха и искры — это хорошо, поверьте мне! Когда есть проблемы, есть горячие головы, есть опыт мастодонтов, но есть и опыт тигрят и волчат — это позитивно! Когда есть своего рода конкуренция, есть что обсуждать, о чем поспорить — это отлично. Я за то, чтобы поляна благотворительных организаций была пестрой и яркой, чтобы на ней гуляли и динозавры, и мышки, и львы, и овечки. Главное, чтобы динозавры не топтали тех, кто поменьше, чтобы львы не ели слабых, чтобы волчата не объединялись в стаи и не воспринимали других, как наживу.

Конечно, многим хочется, чтобы благотворительное сообщество было монолитным — красивым, причесанным, правильным. Так же хотелось, да впрочем, хочется до сих пор, многим и в Православии. Но понятно же, что монолитность — безжизненна! Ну какая жизнь на плацу? Все говорят только дежурными словами, все одинаковые, все должны слушаться «старших по званию». Дискуссий и полемики на плацу нет. Для решения боевых задач монолитность может и неплохо. Для жизни и развития — не годится.

Желание во что бы то ни стало «мусор не выносить из избы» рождает болото. Сверху ряска и лилии цветут. А внизу — затхлость. Болото, конечно, более позитивно, чем плац. Только вот, если в нем, что и происходит, то под слоем трясины, да и на каком-то микроуровне. Поэтому жизнь в болоте — она с душком. Вроде, как и общение и полемика есть, но какого-то смысла нет. Внешние, сторонние люди, так или иначе, чувствуют это.

Я думаю, что естественными характеристиками благотворительного сообщества должны быть партнерство и общность, а отнюдь не отсутствие полемики, споров и конкуренции. Последние по факту есть. И бороться с ними бессмысленно.

Как я вижу благотворительность сегодня?

Скажу образно. Совершенно естественно, из времени небытия (а благотворительности в СССР почти не было) когда-то выплыли древние ящеры. Они почти не ориентируются в сегодняшнем дне, апеллируют к тому, что «когда еще и времени не было — они были». Это те НКО, что выросли на окологосударственных деньгах в поздний советский (первый постсоветский) период, они прокачаны в отношениях с властью, порой только их и воспринимают чиновники всерьез. Но все это вчерашний день.

И вот в начале времен, (конец 90х) появляются первые млекопитающие, которые реально адекватны времени, которые обладают лучшими качествами. В нашем случае это те, кто начал взаимодействовать с обществом, не опираясь на государство, кто смог не просто потреблять, но и отдавать обществу. Фандрайзинг и эффективность деятельности, а так же прозрачность денег трат — вот их стезя. Эти первые млекопитающие долго жили, не ощущая конкуренции. Они вымахали до больших размеров в этаких китов или слонопотамов и могут пастись на огромных полях. Их авторитет очень велик (что обосновано!), их КПД достаточно высок.

Но вот настало время, когда благодаря и этим первым китам выросла поросль других, не менее адекватных времени и приспособленных к жизни. К тому же, это более юркие, а порой и зубастые животные. Они прекрасно усвоили опыт и уроки великанов и тоже претендуют на свою часть поляны.

Сначала великаны их не замечали, теперь — стараются огрызаться, где-то могут придавить, при желании могут кого-то и растоптать. Но, — и это очень важно, — сила и вес — теперь не главное!

Времена изменились. Небольших зверушек будет все больше, будут появляться все новые и новые виды и далеко не всегда аккуратные, послушные, чистоплотные. Настала эпоха мелких млекопитающих. Хотя и слоны и киты остаются и никуда не деваются.

Что действительно может повредить благотворительности?

Безусловно, споры и даже конкуренция неопасны. Повредит именно то, что так или иначе принесло ущерб православной общественности. И именно этого следует не допустить.

Прежде всего, — стремление противостоять естественному ходу событий. Если мир изменился, а твое сознание живет задним числом, то никакой общности и партнерства с теми, кто живет здесь и сейчас, не будет. А именно такая общность и является гарантом адекватности и эффективности. Это связь опыта и традиции с ресурсами, свежей кровью, инновациями, это серьезное отношение к «обратной связи».

Второе. Уверенность в существовании единственно верной точки зрения, и тем более уверенность, что кто-то и есть носитель таковой. Подобный взгляд на мир губителен для конкретной организации, но более всего губителен для профильного сообщества. Оно сразу обесценивается, ибо картина мира двухполярна: «Я и они». Нет общности — нет развития.

Третье. Давление сильных на слабых, в том числе через дискредитацию. Это выигрышно тактически и проигрышно стратегически, ибо говорит о слабой позиции сильного, неспособности его к партнерству и единству с коллегами.

Четвертое. Отсутствие зафиксированных правил «корпоративной» этики. Правила взаимных отношений или есть, или нет. Если нет договора или правил, признанных сообществом, то нет и этики. Каждый играет как хочет. И апелляции к тому, что кто-то что-то нарушил — бессмысленны.

Хотя со стороны сильных и мощных организаций обвинения в неэтичности — своего рода манипуляция общественным сознанием. Это популярный ход — взять и объявить громогласно, что кто-то плохо себя ведет и нарушил корпоративную этику (при отсутствии таковой).

Пятое. Наличие «небожителей», которым все дозволено и которые в приоритете. Это сильно вредит отрасли и не дает развиваться. Надо понимать, что все — люди и всем свойственно ошибаться, как и всем свойственно делать что-то доброе и полезное. Молодые и маленькие должны чувствовать перспективы и иметь доступ к ресурсам и партнерству. Подачки и снисхождение от «небожителей» не могут способствовать отрасли.

Седьмое. Административное давление или административный ресурс. Пока в благотворительности этого нет, но если появится, то для меня это будет означать предсмертные конвульсии того, кто умирая не хочет уступать место молодым. В православной среде я наблюдал это часто. Всегда «продавливание» или «закрытие» чего-то по велению и давлению «сверху» приводит к убийству инициативы и жизни.

Восьмое. Презумпция вины. К сожалению, для православного сообщества — это одна из наиболее значимых особенностей. Надо доказывать, что ты хороший. В этом контексте, часто даже профессионализм ничего не весит. Очень бы хотелось этого избежать.

И последнее. Беспокойство об имидже «отрасли в целом» и проистекающее отсюда «шиканье» на всех, кто возвысил голос. Это, как правило, эфемерное, надуманное понятие, эффективное только для того, чтобы давить неугодных.

Я настаиваю, что имидж формируется не «закрытостью», а открытостью. Не связанными ртами, а совместными делами. Если есть желание показать, что благотворительное сообщество позитивно, пусть будет больше совместных проектов между всеми, и между крупными и мелкими. Тогда слова будут восприниматься, как полемика, а не как драка.

Если мастодонты не хотят иметь ни с кем дел, то «взаимное молчание» и «соблюдение этики» ничего не даст благотворительности доброго. Отсутствие взаимного делового общения — вот, что рождает внутренние напряжения.